Я предпочитаю проводить время с животными, а не с людьми. Животные честны. Если вы им не нравитесь, они просто к вам не подходят.
Брижит Бардо
Одна из самых красивых женщин XX века, киноактриса снявшаяся в более чем четырех десятках фильмов… Но речь не об этом.
Героиня этой статьи может сказать про себя лучше чем кто-либо другой: “Вам необходимо понять, что я родилась заново; что все, что было до того, как я начала заниматься животными, не имеет ко мне ровным счетом никакого отношения. Женщина, которая снялась во всех фильмах, — это не я. Это кто-то другой. Я не имею никакого отношения ни к ней, ни к целому периоду ее жизни. Сегодня моя жизнь всецело посвящена животным, а все, что было до этого, не мое.”
Еще в 1962 году Брижит открыто выразила свой протест против жестокого обращения с животными на бойнях, став первой знаменитостью во Франции, занявшей по этому вопросу твердую позицию. Под ее давлением французскому правительству пришлось наложить запрет на устаревшие методы убийства животных, что все еще были в ходу в ту пору, и после длительной кампании был наконец-таки принят акт, предписывающий бойням применять более гуманные быстродействующие электрошоковые пистолеты.
На протяжении многих лет Брижит сражалась за более гуманное отношение к животным в зоопарках. Благодаря ее усилиям были закрыты четыре французских зоопарка, где условия содержания животных невозможно назвать иначе, как ужасающими. Еще девять — закрыты временно, для приведения их в надлежащий вид. К этому еще можно добавить 18 официальных предписаний и штрафов, полученных зоопарками, в которых условия были далеки до идеальных. Когда две беременных самки дельфина погибли в неволе из-за инфекции печени, Брижит тотчас воспользовалась этой информацией, чтобы осудить в глазах общественности содержание дельфинов в неволе ради устройства различных представлений для увеселения публики: “Отлов дельфинов, страдания животных, которые обычно влечет за собой содержание их вневоле, — всему этому раз и навсегда следует положить конец. Заточение в неволю невинных чувствительных животных с тем, чтобы на них затем глазела горстка зрителей, есть не что иное, как вопиющее безобразие, которое мы не в праве терпеть дальше”.
Затем Брижит выразила протест против меховой индустрии, возмутившись действиями охотников-промысловиков, обрекавших раненых животных на жуткие страдания. Несколько раз она лично брала на себя расходы по уходу за подстреленными животными, которые оказались брошены на произвол судьбы и обречены на мучительную смерть. Неудивительно, что распрощавшись с кинематографом, Брижит сумела нажить себе немало серьезных врагов.
Первыми в списке ее недругов шли охотники и мясники (в особенности специализировавшиеся на конине). Они осыпали ее оскорблениями, угрожали ей, терроризировали ее и даже убили нескольких из ее животных. И эти милые люди утверждали, что она “мизантроп” и что ей “ненавистно все человечество”! Они ненавидели Брижит за то, что она нанесла их бизнесу ущерб своими публичными протестами.
Столкнувшись лицом к лицу с хорошо организованным сопротивлением по всему фронту (взять хотя бы меховую торговлю, у которой имелось мощное политическое лобби) Брижит поняла, что ей никак не обойтись без собственной организации. И она решила создать фонд Брижит Бардо. Ей удалось заручиться поддержкой двух всемирно известных экологов — исследователя морских глубин Жака Кусто и полярника Поля-Эмиля Виктора. Они оба дали согласие, что поддержат ее кампанию и займут места в совете директоров ее фонда.
Созданный ею фонд ставил себе целью бороться со страданиям, которым ежедневно подвергаются в мире миллионы животных. С этой целью Брижит использовала все имеющиеся у нее возможности и средства для защиты прав животных, а также ставила перед собой цель охранять от полного исчезновения редкие виды, вести борьбу против истребления ластоногих, против торговли мехами, против охотников-промысловиков, против использования животных в медицинских экспериментах, против использования животных продуктов в косметической промышленности.
К ней начали поступать письма и пожертвования из Франции, Бельгии, Швейцарии, Канады… Вскоре был составлен бюджет фонда на первый год его деятельности — около 1,2 миллиона фунтов. Бардо внесла личный вклад, пожертвовав делу третью часть своих гонораров, а остальное надеялась получить от сочувствующей публики. Но, к сожалению, фонд Бардо долго не просуществовал…
Брижит приняла неудачу близко к сердцу, однако, ее до глубины души тронула та готовность, с которой некоторые люди откликнулись на ее призыв. Она решила, что будет более честно с ее стороны продолжить борьбу в одиночку, используя для этого собственные средства. “Я надеялась, что фонд мог бы стать коллективным усилием людей доброй воли, направленным на решение общей цели. Но объем получаемой нами почты, диапазон стоящих перед нами проблем требовали создания руководящих и административных структур, которые просто не по силам добровольцам, а мне бы не хотелось, чтобы получаемые нами пожертвования шли на содержание армии бюрократов”, — говорила Брижит. Cпустя десять лет после неудачного опыта с первым фондом, она вновь, взялась за дело.
Она опустошила подчистую все свои шкафы, собрав в одну кучу все, что, по ее мнению, могло найти своего покупателя, и устроила грандиозную распродажу. Она распродала все свои ценности, чтобы учредить фонд: “Я не придаю особого значения материальным вещам. Для меня самое главное — это сама жизнь. Но борьба требует денег. Цель моей кампании заключается в том, чтобы дать животным шанс выжить, чтобы возвратить им то уважение, которое мы им недодавали. А это стоит всех бриллиантов на свете вместе взятых”.
Брижит и ее фонд ввязались в настоящую битву, шансы на победу в которой были не так велики, гораздо чаще им приходится познавать горечь поражения.
Только в мае 1989 года во Франции вышло в эфир около десяти специальных телепрограмм, сделанных Бардо для и от имени фонда. Открывала эту серию передача “Спасем слонов!”, в которой вскрывались нелицеприятные факты, связанные с добычей слоновой кости. Брижит была не единственной участницей в этой борьбе, но именно благодаря, в первую очередь, ее усилиям Франция стала первой страной в Европе, запретившей ввоз слоновой кости. За передачей о слонах вскоре последовала серия других под общим заголовком “Спасем!”, в которых шла речь об опытах над животными, охоте, бойнях, незаконной торговле животными, о печальной участи морских млекопитающих, о корриде и собачьих боях, лошадях и человекообразных обезьянах. Брижит никогда не смягчала краски. Большинство показанных ею кадров шокировали публику. Бардо заставила своих соотечественников осознать, каким мучениям подвергаются животные.
В одной из своих программ Брижит выступила с сенсационным заявлением, обратив внимание на тот факт, что ежегодно в стране пропадает около 60 тысяч собак, причем половина из них бывает украдена у хозяев для дальнейшего использования в медицинских опытах. Вскоре 20 человек были арестованы и предстали перед судом по обвинению в краже нескольких тысяч собак, которых они затем перепродавали в медицинские лаборатории для вивисекции. На скамье подсудимых, помимо всех прочих, оказался один университетский профессор и два ветеринара. Один из посредников, осуществлявших контакты с этими ничтожествами, признался, что одной только лаборатории на юго-западе Франции продал 5 тысяч собак.
Брижит обращалась с петицией к правительству КНР требуя положить конец выращиванию в неволе черных азиатских медведей ради их желчи, которая является основой китайской медицины: “Никакие медицинские качества не в состоянии оправдать подобную жестокость. Индустрия восточных снадобий, приносящая баснословные барыши, в наши дни не что иное, как позор, ибо ей чуждо всякое уважение к чему бы то ни было, и по ее вине идет уничтожение редких видов животных, причем самым омерзительным способом”. Животные содержатся в тесных клетках, а в желчный пузырь им введен катетер, при помощи которого из их организма откачивается желчь. Впоследствии медведи подвергаются бесчеловечному издевательству — им ампутируют конечности, которые затем поставляются в ресторанную сеть как деликатес под названием “медвежья лапа”.
Брижит выступала против забоя морских котиков и бельков. Вот что она писала о котиковых фермах в Койде, к северу от Архангельска, на побережье Белого моря: “Есть вещи, слушать которые нельзя без содрогания, а я-то надеялась, что мне больше никогда не придется услышать ни о лагерях смерти, ни о ГУЛАГах”.
Когда в Южной Африке избиение грозило 30 тысячам котиков, Брижит написала лично президенту ЮАР с просьбой позволить ей выкупить всех их сразу. Именно ее личное вмешательство заставило южноафриканское правительство задуматься, насколько оправданно грядущее избиение, и в конечном итоге власти запретили этот чудовищный промысел.
В 1977 году она организовала акцию протеста возле посольства Норвегии во Франции, а затем вылетела на вертолёте на льды Норвегии. В результате продажа меха белька была запрещена во Франции.
Для того, чтобы продолжать свою деятельность, фонд нуждался в постоянном притоке средств, а пожертвований было явно недостаточно. Во Франции следующим шагом от статуса бесприбыльной благотворительной организации является статус общественной собственности. Это дает отдельным благотворительным обществам право именоваться наследниками разного рода собственности и не платить при этом налога на наследство. Брижит подала прошение правительству предоставить ее фонду статус общественной собственности и в 1991 году получила отказ. Главный довод правительства заключался в том, что, как благотворительное общество, ее фонд располагал слишком малым капиталом и потому не тянул на звание общественной собственности.
В 1992 году Брижит подписала бумагу, в которой уступала права собственности на виллу “Ла Мадраг” фонду Брижит Бардо. Она оценила его в 20 миллионов франков, и правительство согласилось с этой суммой. Брижит вторично подала заявление о присуждении ее фонду статуса общественной собственности и ее просьба была удовлетворена.
В мае 2003 вышла книга Брижит Бардо “Крик в безмолвии” (”Un Cri Dans Le Silence”) разошедшаяся по стране тиражем более 300 тысяч экземпляров. “Некоторые благочестивые деятели, держащие нос по ветру, обрушатся на меня, затопчут в грязь, будут называть меня старой брюзгой, отсталой, смешной, ретроградкой. Я к этому готова”, — предрекала Бриджит. И действительно, накануне своего 70-летия она была обвинена горсткой толерастов и пидарасов в “провоцировании ненависти, дискриминации и расового насилия”. Во время вынесения приговора в зале суда находились многие поклонники Брижит, пришедшие, чтобы ее ободрить в трудный момент. Брижит получила 25 тысяч писем в свою поддержку. Приговор гласил: “Мадам Бардо представляет мусульман как варваров и жестоких захватчиков, ответственных за террористические акты и желающих выжить французов из страны”. Если говоришь людям правду и называешь вещи своими именами, то будь готов заплатить штраф в 5 тысяч евро. Таково современное толерантное общество, главная ценность которого ложь и лицемерие. И это отнюдь не первый раз, когда Бардо привлекали к суду за “разжигание межрасовой нетерпимости”.
В 2008 году поводом для очередных нападок стало письмо, которое Брижит отправила Саркози, когда тот еще занимал пост министра внутренних дел. В письме она возражала против мусульманских ритуальных обрядов, в которых перерезается горло барану без оглушения. Еще в своей книге Брижит осуждала это мракобесие: “Постепенно дикие обряды перерезания горла баранам стали происходить открыто на обочинах дорог, во дворах жилых домов, в ваннах, на лестничных площадках. Люди возмущаются этими варварскими обычаями, жалуются, называют их недопустимыми, потому что в результате забрызгиваются кровью жилые помещения, а мусоропроводы засоряются окровавленными шкурами, костями и черепами… Безуспешно! Никакой реакции со стороны жандармерии, полиции, министра внутренних дел, уполномоченного по культам. Каждый год нелегальные убийства баранов, приносимых в жертву согласно этой традиции, приобретают всё больший размах”. На сей раз штраф составил 15 тысяч евро.
Брижит ненавистны государственные институты, телевидение, которое, по ее словам, истекает “вербальной спермой”, иммигранты, гомосексуалисты, наркоманы, политические проститутки и феминистки. С симпатией она относится только к тем, кто сохранил верность своим убеждениям — бессменному лидеру троцкистской партии “Рабочая борьба” Арлет Лагийе и главе Национального фронта Жан-Мари Ле Пену, в рядах которого состоит ее четвертый муж Бернар д’Ормаль. “Мы больше не имеем права возмущаться, — пишет она, — когда нелегальные иммигранты и оборванцы оскверняют наши церкви и врываются в них, чтобы превратить их в людские свинарники: они справляют нужду возле алтаря, мочатся на колонны и распространяют свои тошнотворные запахи под священными сводами хоров”.
Брижит обескоена и повсеместной исламизацией Франции: “Я против исламизации Франции! Допуская мусульман в нашу страну, мы оскорбляем вековые традиции наших предков”.
Сейчас Брижит 74 года. Она не растолстела, сохранила гибкость и подвижность танцовщицы. Она ничего не делала, чтобы сохранить красоту и молодость, даже волосы не красила — и они, поседев, остались такими же густыми и роскошными, как и в юности. Косметическая хирургия кажется ей глупостью — она противник всякого рода подтяжек, равно как и пилюль для омолаживания. Она ходит, опираясь на трость — артроз бедра причиняет ей большие страдания, которые она мужественно переносит.
Брижит отдала свой дом фонду, однако, она имеет право жить в “Ла Мадраге” до конца своей жизни. После ее смерти дом, как собственность фонда, станет музеем Брижит Бардо.
“Я отдала мой дом животным. — Брижит с улыбкой пожимает плечами. — Теперь я живу в их доме”.
Militant Autonome 